Поводом для этой публикации послужило письмо жителя Кашина Дмитрия Лебедева:
«Уважаемая редакция, на страницах нашей местной газеты часто публикуются статьи по краеведению. Я себя не отношу к большим знатокам истории, но всё же интерес к этому есть: спасибо учителям, сумевшим его привить. Хотел бы получить ответ вот на какой вопрос. Мне по роду занятий постоянно приходится ездить в сторону Твери, и когда проезжаю мимо стелы «Кашин» и вижу цифры «1287», указывающие на дату основания нашего города, вспоминаю рассказ отца, что раньше тут были другие цифры – «1237», но потом их почему-то изменили. Интересно, на каком основании? Всё-таки разница в возрасте есть.
Хотелось бы разобраться, какую дату считать правильной. Можно, конечно, сказать, что это сегодня не актуально, хватает других проблем, волнующих людей. Да ведь житейские проблемы всегда будут возникать, но что толку на них зацикливаться – пусть их решают те, кто за это отвечает. А если жить, что называется, одним днем, ни к чему хорошему это не приведет.
Мы с женой оба выросли в Кашине, любим свой город, не собираемся отсюда уезжать. Детям тоже стараемся привить к нему любовь, чтобы они гордились, что живут в таком старинном, красивом русском городе. Знаю и другие молодые семьи, где детей воспитывают в том же духе.
Мой вопрос о дате и возрасте нашего города – не из праздного любопытства. Уверен, найдётся ещё немало людей, которым это также небезразлично. С уважением, Д. Лебедев».
Благодарим автора письма за активную позицию и интерес к прошлому родного края. Вопрос, который он задает, не раз поднимался и обсуждался, однако по-прежнему остается спорным и открытым.
История вообще такая наука, в которой на многие вопросы нет однозначных ответов. Тем более если речь идет о временах, относящихся к седой старине. Пытаясь разгадать загадки прошлого, учёные, исследователи, краеведы стараются опираться на достоверные письменные источники, и тут возникают большие трудности
Обе даты – и 1237 год, и 1287-й – свидетельствуют о том, что Кашин уже существовал в XIII веке. Письменных документов тогда существовало не так много, а до наших дней и вовсе дошли лишь крохи. Поэтому, изучая вопрос о том, сколько же на самом деле лет нашему городу, мы можем опираться лишь на более поздние источники – летописи, книги и статьи по истории и краеведению.
Не так уж много существует в нашей стране, да и вообще на планете городов, о которых известно, когда был заложен первый камень или вбит первый колышек. Обычно за дату возникновения древнего города принимается первое упоминание о нём в летописи. Но ведь ни в старину, ни в наше время города не возникали и не возникают «из ничего», в одночасье и на пустом месте.
И то, что Кашин в различных источниках упоминается именно как город, свидетельствует о существовании на территории, которую он стал впоследствии занимать, какого-то более древнего поселения. Это, кстати, подтверждается и находками, сделанными археологами сравнительно недавно, в начале нашего XXI века.
Уникальность географического местоположения Кашина отмечают все – учёные, фотографы и художники, туристы, сами жители. Не только в России, но и в Европе найдётся лишь несколько городов, где своеобразный природный ландшафт так органично вписывается в систему застройки.
В наше время Кашин называют городом русского сердца, и это не просто красивый афоризм. Первые поселенцы искали место, где они были бы надежно защищены от врагов, и сама природа помогла им в этом. Взгляните на фотографию: река Кашинка описывает большую, почти замкнутую петлю, по форме напоминающую сердце. На этом полуострове с узким высоким перешейком люди когда-то и обосновались.
Сам город, или град с кремлём и крепостью, был выстроен на перешейке с крутыми берегами, а в низменной части располагался посад. Своеобразие ландшафта породило легенду, будто вал на перешейке (по современной топонимике от завода электроаппаратуры до городского сада) – рукотворный, насыпной. Однако оснований она под собой не имеет. Интересные сведения приводит И.Д. Приселков, действительный член Тверской учёной архивной комиссии и Общества ревнителей изучения местного края, существовавшего в 20-е годы прошлого столетия при Кашинском краеведческом музее. В его работе «Ледниковый период и человек каменного века в Кашинском крае», изданной в 1928 году в Калязине, в частности говорится:
«В 1914 – 1915 гг. в Кашине, на Соборной горе, выстроено было здание для казначейства (ныне Детская школа искусств) и вырыт при дворе его колодезь. Меня интересовал вопрос о наслоении составных частей этой горы, и рытье колодезя в полной мере давало возможность решить этот вопрос (...). Когда рыли колодезь, я неотступно был при работе и вёл запись свойству выкопанного материала. Оказалось, что под слоем культурной земли толщиною в один аршин лежит наслоение в 2,5 аршина зеленоватой глины, ниже идёт толща в 2 сажени 2 аршина более тёмной глины с валунами. Вода получалась на глубине 7,5 саженей на уровне воды в реке Кашинке. Ясно, что гора эта ледникового происхождения. Наслоения есть не что иное как продукт накопления осадков из ледниковой воды».
Для любознательных читателей поясним: сажень по русским мерам длины равна трём аршинам, или 2,134 метра
Если спуститься по Кашинке от верховьев до устья, можно найти ещё похожие места, где река делает довольно обширные петли среди крутых берегов. Они также были пригодны для поселения. Почему же был выбран именно «сердечный» полуостров? По всей вероятности, сказалась близость к Волге. В те времена территорию современного Верхневолжья покрывали густые леса, топкие болота, и реки служили основными путями сообщения и передвижения.
Кем были первые жители полуострова, на котором впоследствии возник Кашин, установить не представляется возможным. Данные археологических экспедиций, проводившихся в Кашине и Кашинском районе, свидетельствуют, что древние финно-угорские племена жили у озера Скорбёж, по берегам рек Яхрома и Медведица. Когда позднее началось расселение славян по землям современной России (и Верхней Волги в том числе), они довольно мирно уживались с местным населением, перенимали друг от друга обычаи, различные навыки и умения, язык, заключали союзы, роднились, создавали семьи.
В XI веке на Медведице, в районе деревни Посады – больницы имени Калинина, возникло поселение, получившее у историков и археологов название городище Медведь. Оно выполняло роль крепости и вполне могло бы превратиться затем в город, но полностью выгорело во время большого пожара.
Возможно, потомки древних племён, а может, выходцы из городища Медведь и пришли на Кашинку, чтобы обосноваться на удобном для их существования полуострове. Или присоединились к тем, кто уже жил здесь.
В.Н. Кошелевский в книге «Кашин», вышедшей в 1988 году, пишет:
«Многие историки считают, сам Кашин возник на основе древнейшего сельскохозяйственного торгово-ремесленного поселения в период распада родовых отношений, характерных для первобытнообщинного строя, на заре формирования нового феодального общества. Поселение находилось на высоком мысу, омываемом с двух сторон рекой Кашинкой. (...) вблизи него по берегам реки появились и другие селения, жители которых занимались также земледелием, ремеслом и торговлей, так как в речной долине было много плодородной земли, а Кашинка открывала путь на главную водную торговую дорогу Руси – Волгу».
Не найти сегодня ответа и на вопрос, когда поселение превратилось собственно в город.
Академик М.Н. Тихомиров в книге «Древнерусские города» утверждал, что «Кашин появился в летописях после монгольского нашествия, но почти наверняка существовал уже в начале XII века».
На эти же временные границы указывает и кандидат исторических наук С.В. Богданов в исследовании «Об административной принадлежности Кашина в середине – второй половине XIII века»:
«Имеющиеся на сегодняшний день археологические данные (главным образом набор инвентаря) свидетельствуют о том, что город возник на рубеже XII – XIII вв. (...) Правда, совокупная площадь исследованного в Кашине культурного слоя (его мощность в самом кремле не превышает 1 м) составляет около 300 м2, что, конечно, недостаточно для однозначных умозаключений.
К отнесению Кашина к домонгольскому времени существуют основания топографические. Как и большинство суздальских городов, возникших в середине XII – начале или первой половине XIII в., Кашин, насколько можно судить по остаткам фортификационных сооружений (...), имел укрепления, подчинённые заранее заданной геометрической форме, укрепления располагались по всему периметру, несмотря на то, что рельеф позволял этого не делать.
В «Генеральном соображении по Тверской губернии сохранилось такое описание земляных укреплений: «Находится в Кашине в городской черте старинная земляная крепость, окружённая с двух сторон рекою Кашинкою, а с двух – выкопанным рвом. В длину оная 90, в ширину 80, а в окружности 400 сажен».
По мнению П.А. Раппопорта, плановая структура северо-восточных городов была аналогична круглым и полукруглым киевским крепостям (в послемонгольский период получили распространение укрепления «одностороннего», типа) (...) Исследователь обоснованно отметил, что этот тип крепостей, возникший в Залесской земле в середине XII в., был тесно связан с определённым социальным типом поселения – феодальным замком или княжеской крепостью. (...) Аналогичное плановое построение имеет расположенное недалеко от Кашина на р. Медведице близ д. Посады городище, получившее название «Медведь».
Кашин – один из множества малых городов России, но характерно, что интерес к его истории в обществе проявлялся давно, и это также может служить косвенным указанием на солидный возраст нашего города.
В XIX – начале XX века в Санкт-Петербурге выходило популярное издание «Сельский вестник» и «Воскресное прибавление» к нему. В нём печатались очерки о российских городах, храмах, монастырях, святых местах, они сопровождались великолепными рисунками, гравюрами, чёрно-белыми фотографиями, стихами и прозой отечественных авторов.
В одном из «Воскресных прибавлений» к «Сельскому вестнику» от 7 мая 1906 года была размещена статья о Кашине. Приведём отрывок из неё:
«Город Кашин – один из древнейших городов Тверской губернии. Предание относит его основание ещё ко временам язычества, и в нём показываются три загородных места, в которых сохранились остатки идолослужения: в одном из них и до сего времени собираются все жители на гулянье, в праздник Всех Святых, что приписывается остаткам древнего обряда устраивать празднества в честь языческого бога любви Ладо, приходившиеся на начало лета, так же, как и праздник Всех Святых.
Имя Кашина упоминается первый раз в 1238 году, во время нашествия Батыя, который выжег и Кашин (...). Кашин имел свои летописи, но в 1392 году все они сгорели, так как в этом году весь город выгорел дотла».
В старину дома и постройки в русских города были преимущественно деревянными. На, протяжении столетий Кашин горел не раз. Какие свидетельства и тайны былого унесли с собой погибшие в огне документы, мы так никогда и не узнаем.
О монголо-татарском нашествии на Русь написано огромное количество научных исследований, книг и статей, литературных произведений. В них неоднократно упоминается Кашин.
Сопоставление этих материалов позволяет сделать любопытные выводы.
Географ и краевед С.В. Кисловской в книге «Кашинский край» сообщает:
«В феврале 1237 года р. Нерлью от Переславля к Кашину через Коснятин (ныне посёлок Скнятино Тверской области) прошли татары, не оставив после себя камня на камне, и не было, как говорит летописец, «ни места, ни вси сел тацех, иже не воеваша на суздальской земли».
И далее уточняет:
«Кашин впервые упоминается летописцем под 1237 г., когда он будто бы был разорён Батыем. Но летописец тут делает маленькую ошибку. Кашин мог быть взят татарами никак не ранее 1238 г., так как лишь в самых последних числах декабря 1237 г. была взята Рязань, и, следовательно, они были далеки от Кашина.
Предположить, что татары шли различными путями, также нельзя, так как, как известно, они рассеялись отрядами лишь по разрушении Владимира».
«Быть может, – продолжает Кисловской, – Кашин долго не обращал на себя внимание историка. В те времена мало кому, да и некогда было писать историю (...) Быть может, и потому мы в течение долгого времени ничего не знаем о Кашине, что до перенесения столицы во Владимир вся история России покоилась в тишине, и только лишь иногда отзывался в ней гул происшествий, сотрясавших южную Русь.
А, пожалуй, быть может верным и то, что Кашин до 1238 г. был небольшим селением и потому не мог обращать на себя внимание историка. Итак, лишь с 1238 года, то есть со времени нашествия татар, начинается собственно история города Кашина».
Внимательные и вдумчивые читатели наверняка заметили некоторые противоречия и разночтения в приведённых выше цитатах. Объясняется это тем, что книги и статьи писались и издавались в разное время. В начале двадцатого столетия не было доступа к тем источникам, которыми могут пользоваться современные исследователи.
О том, что история Кашина, подкреплённая письменными источниками, начинается со времён монголо-татарского нашествия, писали многие авторы.
Правда, в одних работах назван 1237 год, в других же – 1238-й. Разница объясняется тем, что в старину год на Руси начинался 1 марта, а с X века – с 1 сентября. Из-за этого в летописях, в исторических и литературных произведениях происходило так называемое «скольжение дат». Учёные считают, что из-за перевода дат византийского «сентябрьского» года на славянский «мартовский» вероятна ошибка на один год.
Под 1237/1238 год Кашин впервые упомянут в Никоновской летописи.
Никоновская летопись, крупнейший и наиболее объёмный памятник русского летописания XVI века, получила название по одному из списков, сделанных специально для патриарха Никона. Основными источниками для её составления послужили более ранние летописи, списки и сборники. В неё вошли также архивные документы, различные местные летописцы, жития святых, записи народного эпоса, повести и сказания, причём исторический материал подвергался существенной литературной и идеологической обработке, что было обусловлено общественно-политической ситуацией той эпохи.
Официальная историография указывает на компилятивный характер Никоновской летописи, но тем не менее признаёт, что в ней представлена наиболее полная хронология событий отечественной истории, начиная с возникновения государства до XIV века. Многие сведения, содержащиеся в ней, носят уникальный характер и дошли до нас в составе именно этой летописи.
Обратимся теперь к тем документам, где встречается имя Кашина.
На сведения, содержавшиеся в Никоновской летописи, опирался В.Н. Татищев: в своей «Истории Российской» в числе городов, захваченных в феврале 1238 года, он называет Кашин (Татищев В.Н. История Российская. Т. ІѴ/Ѵ/. 1964., с. 375).
В Русской летописи по Никонову списку, изданной под смотрением императорской Академии наук в Санкт-Петербурге в 1768 году, читаем: «1237 Татарове оттуду разсыпашеся по всей земли, инии взяша Ростов, а инии Ярославль, и сына Ярославля убита, а инии взяша Городец, и по Болзе вся грады попленииа и до Галича Мерского; а инии взяша Юрьев, и Переславль, и Дмитров, и Тверь, и Кашин, и Волок, и Коснятин, и все поплениша даже и до Торжку, и несть нигдеже места, где не воеваша, и взяша во един февраль месяц 14 градов». (Часть вторая до 1237 года. С. 376).
В списке Оболенского, признаваемом за оригинал Никоновской летописи, содержится практически тот же текст (Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ) Т.Х, с. 109).
В Симеоновской летописи (описываемые в ней события, восходят к Тверской переработке общерусского свода конца XIV – начала XV веков) интересующий нас фрагмент передан так: «Татарове же поплениша Володимер, и поидоша на великаго князя Юрья окааннии ти кровопивци, овии идоша к Юрьеву, к Ростову, к Костроме, а инии идоша на Углече поле и к Кашину и к Ярославлю, инии на Волгу и на Городец, и те все грады пленоваху по Волзе, иде же и до Галичя Меръскаго; а инии идоша на Переяславль и Кснятину, и то взяша, и оттуду всю страну и грады многы, все то поплениша, тоже и до Торъжка: несть места, несть сел целых, ретко, иже не воеваша на Суздальской земли; и взяша городов 14, опрочь слодод и волостей, и опрочь погостов, в един месяц февраль, кончевающися 6745- тому лету» (ПСРЛ. Т. XVIII, с. 57).
«Повесть о нашествии Батыя», помещённая во Владимирском летописце под 6745 (то есть 1237/1238) год, о событиях, развернувшихся в Северо-Восточной Руси, рассказывает следующее: «Татарове же пленив Володимер и поидошя на великого князя Юрья; и иные идоша к Юрьеву и к Переяславлю и к Ростову и к Костроме, а инии к Углечю и к Кашину и к Ярославлю и на Волгу на Городец; и те все грады поплениша и землю их да иже и до Галичя Мерскаго, а сюды до Торьжку (...), и несть тое стране места цела (...), в един месяц февраль взяша городов 14, опрочь слобод и волостей» (ПСРЛ. Т. XXX, с. 89).
Лаврентьевская летопись более лаконична: в ней названы только Ростов, Ярославль, Городец, Галич, Переславль и Торжок, и затем сказано: «И несть места, ни вси, ни сел тацех редко, иде же не воеваша на Суздальской земли. И взяша городов 14, опрочь свобод (так в тексте, вероятнее всего – слобод, примечание редакции) и погостов, во один месяц февраль, кончевающюся 45-тому лету» (то есть 1237/1238 г.)
Впрочем, в Тверском летописном своде, в Новгородской летописи, которые считаются более ранними по сравнению с Никоновской летописью, о Кашине в связи с событиями 1237/1238 годов ничего не сказано. Тем не менее и в них летописцы пишут о 14 захваченных ордынцами городах.
Был ли среди них Кашин?
Ответить на этот вопрос помогут исследования учёных, историков и краеведов, сделанные в XIX – XX вв. и начале XXI века.
В.В. Каргалов в книге «Монголо-татарское нашествие на Русь» пишет: «В результате февральских походов 1238 г. монголо-татарами были разрушены русские города на огромной территории от Северной Волги до Твери. (...)
Русские летописи дают возможность установить список городов, взятых (...) во время февральских походов: Ростов, Ярославль, Городец, Галич Мерьский, Переяславль-Залесский, Торжок, Юрьев, Дмитров, Волок Ламский, Тверь, Кострома, Углич, Кашин, Кснятин.
К началу марта монголо-татарские отряды широким фронтом вышли на рубеж Верхней Волги. Великий князь Юрий Всеволодович, собиравший войска в стане на реке Сити, оказался в непосредственной близости от монгольских авангардов. От Углича и Кашина туда двинулась большая рать во главе с полководцем Бурундаем». (М., 1966 г., электронная версия).
У Р.П. Храпачевского в исследовании «Великий западный поход чингизидов на булгар, Русь и Центральную Европу» (М.: ACT, 2005. (Военно-историческая библиотека) - ІSВN 5170279167) читаем: «После разрушения столицы Владимиро-Суздальской земли монголы начинают рассылать отряды для облавного обхода русских городов и поиска великого князя Юрия Всеволодовича. (...).
Монгольская армия разделилась на три направления: на север, к Ростову и Ярославлю, для преследования великого князя (...) отправился сильный корпус Бурундая; на восток, к Средней Волге (...) был направлен второй отряд (...); а на северо-запад, к Твери, шли тумены самого Бату. (...) восточный корпус прошёл от Владимира по льду Клязьмы к Стародубу и далее, по Волге, к Городцу Радилову. Видимо, от Городца монголы рассыпались на несколько облавных отрядов (...). После чего они все соединились у Костромы и направились на соединение с корпусом Бурундая, который (...) за это время прошёл через Ростов на север.
Бурундай вначале имел сведения только об общем направлении движения войска великого князя («к Ярославлю»), поэтому он выбросил поисковые отряды в двух направлениях – к Ярославлю и на Кашин с Угличем («а инии к Углечю и к Кашину и к Ярославлю», ПСРЛ т. 30, с.89)
Пополнив припасы, Бурундай дождался результатов действий своих разведывательных отрядов и подхода сил восточного корпуса – видимо, монголы уже знали о точном расположении стана великого князя Юрия Всеволодовича на реке Сить. Из района Углича и Кашина корпус Бурундая был готов выступить против последних войск Владимиро-Суздальской Руси».
В своей работе Р.П. Храпачевский ссылается на Полное собрание русских летописей, а также, что немаловажно, на сведения, содержащиеся в трудах Рашидад Дина и других восточных авторов. Это позволяет сделать объективные выводы о том, что тогда происходилор на русск4ой земле и непосредственно в наших краях.
Автор приводит карту-схему движения монголо-татар по Северо-Восточной Руси с обозначением захваченных ими городов, датируя события 1238 годом.
Судя по этой карте, отряды ордынцев прошли через Углич и Кснятин. Географически Кашин находится между ними. От теперешнего Скнятина наш город отделяет примерно 60 километров, от Углича – около 90 километров.
Для подвижной и стремительной монгольской конницы подобные расстояния, даже с учётом тогдашнего зимнего бездорожья и незнакомой лесистой местности, не представляли особой трудности. Это примерно один дневной переход на сильных и выносливых степных лошадях. К тому же тогда наверняка существовали более короткие дороги, чем те, по которым мы передвигаемся сегодня.
Иначе говоря, если Кашин на ту пору был городом (о чём речь шла в первой части этого очерка), вряд ли ордынцы, двигаясь к Сити, обошли его и оставили в покое. Тем более, как следует из многочисленных исторических документов, в ту пору у них повсюду действовали лазутчики и разведчики, отыскивающие удобные дороги, переправы, подходы к городам и населённым пунктам, где они рассчитывали поживиться, взять добычу и пленных.
Глагол «поплениша», встречающийся в приведённых выше отрывках, означает, что нападение ордынцев на города оканчивалось их захватом. Причём там, где русичи пытались оказать сопротивление, ордынцы уничтожали город и безжалостно истребляли население. Если же горожане изъявляли покорность и сдавались добровольно, захватчики вели себя снисходительнее.
То, что в течение месяца иноземцам удалось взять 14 городов, служит показателем их силы и многочисленности. Нельзя забывать и того обстоятельства, что великий князь Юрий (Георгий) Всеволодович стягивал ростовские и суздальские полки для решающей битвы с татарами. Получалось, что оборонять русские города, оставшиеся без своих дружин, становилось по сути дела некому.
Битва русских с татарами, произошедшая на реке Сить 4 (1) марта 1238 года, окончилась полным разгромом княжеского войска.
Эта дата, со ссылкой на русские летописи, приводится в учебниках истории, в научных трудах и исследованиях краеведов. О месте же битвы споры ведутся до сих пор. Однако мы сейчас не будем вдаваться в подробности и рассматривать различные версии, поскольку это может увести в сторону. Как бы то ни было есть убедительные доказательства, что события происходили на кашинской земле, на реке Сить, притоке Мологи. (С 1920-х годов эта территория относится к Сонковскому району).
Русский историк М.П. Погодин в начале 40-х годов XIX столетия путешествовал по северным городам России.
Побывал он и на реке Сить, надеясь разыскать место, где происходила битва с татарами, или хотя бы расспросить старожилов.
В своих «Путевых записках», опубликованных в журнале «Москвитянин» в 1847 году, Погодин приводит разговор с местным священником: «– Не знаете ли места, где погиб великий князь?
– Как же, у Сидоровского ручья. Он, видимо, хотел спастись по этой дороге, она самая узкая, но его настигли татары и убили.(...)
– Кругом нас везде болота, и дальше проехать никуда нельзя. А ворота к нам одни: это – дорога, по которой вы приехали. Следовательно, Георгий Всеволодович (Юрий Всеволодович – примечание редакции) попал сюда от Углича, а в Углич от Ростова, или как татары, со стороны Суздаля (...) и Кашина. Летописцы говорят глухо об их пути...».
Следует заметить, что упоминание о Кашине в связи с событиями 1237/1238 годов в Северо-Восточной Руси нередко встречается в книгах, статьях и очерках, посвящённых другим русским городам – Угличу, Ростову, Городцу, Дмитрову. Авторов этих работ вряд ли волнует вопрос о том, сколько лет Кашину, они пишут о своих городах, а наш упоминают лишь попутно, так что о какой-либо пристрастности или предвзятости речи не идёт.
Для нас же данный факт интересен с той точки зрения, что в литературе об этих городах приводятся выдержки из летописей, относящиеся к началу XIII века, и в них имя Кашина есть!
Косвенным свидетельством того, что кашинский край подвергался набегам ордынцев, могут служить данные топонимики.
На старинных картах Кашинского уезда указаны деревни Бату, Батыевская. Народная этимология с монголо-татарским нашествием связывает и такие топонимы, как Ордынка, Булатово и Булатниково, местечко Ордино у Пушкинского карьера.
Любителям старины наверняка известна легенда о Золотом омуте на реке Кашинке, вблизи деревни Заречье. Омут назван так якобы потому, что в нём ордынцы при переправе через реку утопили золотое оружие хана Батыя или кого-то из его знатных приближённых.
Существуют предания о стычках местного населения с татарами у деревни Тереботунь, о татарских кладбищах и стоянках вблизи деревни Литвиново и села Кочемли.
И хотя подобный материал не может служить веским доказательством в дискуссии о происхождении и возрасте города, тем не менее он представляет определённый интерес в плане изучения прошлого родного края. Можно лишь пожалеть, что эти легенды и предания до сих пор не записаны и не обработаны. А ведь это тоже наша историческая память...
Что касается 1287/1288 года, то эта дата, на первый взгляд, сомнений не вызывает. Хотя и тут далеко не всё так просто и однозначно.
По официальной версии, Кашин впервые упоминается в древних письменных источниках в связи с междоусобной борьбой русских князей и походом объединённого войска москвичей, ростовцев и новгородцев на Тверь. Однако разные источники даты называют разные – 1287-й, 1288-й и даже 1289/90-й годы.
Так, в Московском летописном своде читаем: «В лето 6795 [1287] Князь велики Дмитреи иде ко Твери ратью, и князь Михайло Ярославичь Тферски поиде своею ратью против ему, и бывшим имъ у Кашина створиша миръ межъ собою» (серия «Русские летописи», Рязань, 2000).
Эту дату называет и академик М.Н. Тихомиров в книге «Древнерусские города» (М., 1956), а вслед за ним А.Н. Сахаров: «Вторым городом Тверского княжества был Кашин. Первое упоминание о Кашине относится к 1287 г., но город «почти наверняка существовал уже в начале XIII в.».
Кашин находился на важных водных и сухопутных путях того времени. Через Кашин проходил путь от Волги и далее по рекам Сестре и Яхроме к Дмитрову и Москве. Кашин имел важное значение для Твери, так как прикрывал её с северо-востока» (Сахаров А. Города Северо-Восточной Руси XIV – XV вв. Изд-во Московского университета, 1959).
Между тем в Тверском летописном сборнике сказано: «В год 6796 (1288). Не захотел Михаил Тверской поклониться великому князю Дмитрию и начал собирать войско.
Услышав об этом, великий князь созвал ближних своих Андрея Александровича, и Даниила, и Дмитрия Борисовича, и всех, кто под его началом, и пришел с ними к Тверской земле. И подошли к Кашину, и обступили город, и стояли девять дней. А из Кснятина всех прогнали, и оттуда захотели пойти к Твери. Великий же князь Михайло выехал против них, и заключили мир с великим князем Дмитрием, и разошлись» («Тверские летописи. Древнерусские тексты и переводы». Тверь. Тверское книжно-журнальное издательство. 1999 (перевод В.З. Исакова].
В «Истории Российской» А. Н. Татищева этот эпизод описывается так: «6796 (1288) В тот же год поссорились князь великий Дмитрий Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого с князем Михаилом Ярославичем тверским, внуком Ярославовым, правнуком Всеволодовым, праправнуком Юрия Долгорукого, и начали оба рать совокуплять с братиею своею родною, с князем Андреем Александровичем городецким и с великим князем Даниилом Александровичем московским, также с ним и князь Дмитрий Борисович ростовский, внук Васильков, правнук Константинов. И пошли к Кашину, и стояли под Кашиным 9 дней, и все пустым сотворили, и Константин (современный посёлок Скнятино – прим. редакции) сожгли. И оттуда восхотели идти ко Твери. И князь Михаил против вышел со своею силою; и так начали посланиями обмениваться и, примирившись, разошлись».
С.В. Кисловской добавляет следующие подробности: «... в 1287 г. происходили большие несогласия князей в Ростовском уделе, к которому принадлежал тогда Кашин.
Тверской князь воспользовался этим и захватил некоторые пограничные ростовские волости, в том числе Кашин. Тогда в следующем 1288 году Дмитрий Борисович Ростовский отправился на Тверь: «Нача ведати всю свою отчину», как говорит летописец, «и ходи к Кашину ратию». Простояв под Кашином 9 дней вместе с войсками Дмитрия Переяславского, Андрея Городецкого, Даниила Московского и новгородцами, он города не взял (должно быть, Кашин был тогда сильно укреплен), хотя кругом «все пусто сътвори».
Тогда Дмитрий Борисович пошел на Тверь, но битвы не было, и враги разошлись, заключив мир.
В 1290 г. Дмитрий Ростовский опять срядился против и дошел до Кашина, воспользовавшись несогласиями новгородцев с Тверским князем Михаилом. Но Михаил, уладив дело с новгородцами, заставил Дмитрия уйти обратно в Ростов. В 1294 году дочь Дмитрия Борисовича – Анна – вышла замуж за Тверского князя Михаила Ярославича и принесла Кашин в виде приданого Тверскому князю», (цит. по книге «Забытые страницы истории». С.В. Кисловской. Кашинский край. Калязин, 2006, с.190 - 191).
Возникает вопрос: что представлял собой Кашин в административном отношении в начале и в середине XIII века? Сведения на сей счёт разрозненны и противоречивы.
А.Д. Иноземцев в исследовании «Удельные князья Кашинские» (1874 г.) замечает, что ко времени похода на Русь войска хана Батыя Кашин был «незначительным селением», входившим во владения ростово-суздальских князей.
В художественной литературе о монголо-татарском нашествии, напротив, находим указания на то, что Кашин окружала крепость, которую враги смогли взять не сразу. Правда, исторический роман и историческое исследование – далеко не одно и то же, тем не менее сопоставлять различные точки зрения всегда полезно, особенно если речь идёт о родном городе.
Стоит вспомнить и о том, что это было время, когда шло формирование Тверского княжества.
Тверские земли располагались между Новгородом и Владимиро-Суздальским княжеством. Данное обстоятельство повлияло впоследствии на многие события не только тверской, но и отечественной истории.
Тверь обрела политическую самостоятельность лишь в 50-е годы XIII века, а до той поры относилась к Переяславскому княжеству. Родоначальником тверских князей считается Ярослав Ярославич, сын великого князя Ярослава Всеволодовича и брат великого князя Александра Невского. При нём, как пишет В.А. Кучкин в работе «Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси X – XIV веков» (М., 1984), в состав Тверского княжества, выделившегося из состава Переяславского, наряду с Тверью вошли Кашин, Кснятин, Старица и Зубцов.
Один из первых тверских историков Д.И. Карманов высказывал предположение о том, что Кашин «есть старинный город и сперва был особым княжеством, а потом состоял в Тверском княжестве, но имел всегда собственных князей» (Д.И. Карманов. Собрание сочинений, относящихся к истории Тверского края).
В ряде исследований угличских историков и краеведов встречаются ссылки на то, что Кашин в глубокой древности относился к ростовским землям, а в XIII веке, при князе Романе Владимировиче Угличском, входил в состав Семиградья вместе с Угличем, Дмитровом, Звенигородом, Романовом, Устюгом и Бежецким Верхом. Однако сведений об этом до обидного мало и реальных подтверждений в письменных источниках нет.
Бытовала версия, что Кашин принадлежал князю Дмитрию Борисовичу Ростовскому и был им отдан в приданое за княжной Анной.
Более того, в ряде изданий встречается утверждение, будто великая княгиня Анна и родилась в Кашине. Что оно ошибочно, доказано давно. Тем досаднее, когда подобные недостоверные суждения тиражируются, попадают в издания для детей и юношества, в литературно-художественные произведения.
Если предположить, что во второй половине или, во всяком случае, в 80 – 90-е годы 13-го столетия Кашин принадлежал Дмитрию Борисовичу Ростовскому, логично задаться вопросом, какой резон тогда было ему идти вместе с другими князьями в свой же (!) город воевать и разорять?!
На это, в частности, указывает исследователь тверской старины B.C. Борзаковский. В «Истории Тверского княжества» (Тверь, 1994) он приводит данные из Софийской летописи под 1289 год: «князь Дмитрии Ростовскыи нача ведати всю свою вотчину, и ходи х Кашину ратью». Зачем? Дело, разумеется, не только, вернее, не столько в воинственности и неуживчивости ростовского князя, сколько в его стремлении упредить Михаила и обезопасить свои владения – с этой точки зрения Дмитрию Борисовичу выгодно было присоединить к ним приграничный Кашин.
Здесь вновь приходится вспомнить об уникальности географического положения не только Кашина, но и окрестных земель. Они лежали как раз на границе между ростовскими и тверскими владениями, и если учесть, что сама эта граница была в то время нечёткой, а княжеские усобицы – привычным явлением, можно предположить, что Кашин не раз становился предметом политических споров.
Ростовские князья Дмитрий и Константин Борисовичи миролюбием и уживчивостью не отличались. В описываемый период они рассорились между собой и занимались разделом владений. Дмитрию отошли Белоозеро и Углич, Константину – Устюг и Ростов. Об этом сказано во многих летописных сводах, однако о Кашине в связи с разделом нет ни слова. Выходит, ростовским князьям он тогда не принадлежал?
А может, стоит заглянуть ещё глубже в историю?
В начале XII века поволжские земли вокруг устья реки Медведицы принадлежали Ростовскому княжеству. Для укрепления его границ с Новгородским княжеством повелением Юрия Долгорукого был возведён ряд городков и крепостиц. На существование в этой местности городов указывает Ипатьевская летопись, сообщая о походе киевского князя Изяслава Мстиславича в 1149 году на князя Юрия Владимировича: Изяслав, встретившись с союзниками вблизи устья Медведицы, пошёл вниз по Волге до Кснятина, «начаста городы его жечи и села и всю землю его воевати обаполы Волъгы; и поидоста оттолъ на Оуглече поле и оттоуда идоста на оустье Мологы».
В Новгородской летописи о тех же событиях сказано: «по Волзъ ввзяша 6 городъкъ, (...) а головъ възяшя 7000...». Естественной реакцией князя Юрия было поставить новые укреплённые поселения. Одним из них, как предполагают историки и археологи, стал город, известный под названием Медведь (о городище Медведь речь шла в предыдущих публикациях). Не отсюда ли берут начало легенды о том, что и Кашин возник при Юрии Долгоруком?
Тверское княжество выделилось из состава Переяславского около 1245 – 1249 годов. Тверские князья с самого начала стремились расширить свои владения как за счёт Бежецкого Верха, так и за счёт ростово-суздальских и новгородских земель.
В тверских и ряде других летописей есть упоминание о Святославле Поле – то есть местности, принадлежащей князю Святославу Ярославичу, старшему брату Михаила Тверского.
В.C. Борзаковский считал, что Святославле Поле находилось на восточной границе Тверского княжества неподалеку от Кашина – там, где Кашинка впадает в Волгу, то есть у так называемого Устья Кашинского.
В.А. Кучкин, исследуя летописные документы, жалованные грамоты тверских князей и другие материалы, высказывает предположение, что свой укреплённый городок Святослав выстроил при впадении реки Жабни в Волгу, примерно на месте современного Калязина: «Название Святославле Поле и расположение этого поселения к востоку от Кашина, вблизи кашинско-углицкой границы (...) заставляют высказать догадку, не было ли связано основание Святославля Поля с деятельностью Святослава Ярославича, враждовавшего с переяславским князем Дмитрием Александровичем, а потому укреплявшего рубежи своего княжества».
Ещё одна версия, которую высказывают историки и краеведы, касается того, что Кашином по завещнию Ярослава Ярославича Тверского, скончавшегося в 1271(1272) году, мог некоторое время управлять Михаил Ярославич – старший.
Святослав и Михаил, сыновья Ярослава Ярославича Тверского от первого брака, в отрочестве побывали в татарском плену, особым здоровьем не отличались и умерли рано.
О Михаиле Ярославиче старшем достоверных сведений практически нет. Точные даты жизни и смерти Святослава Ярославича также неизвестны, во всяком случае, после 1282 года его имя в летописях не встречается.
Михаил Ярославич младший получил титул великого князя Тверского в 1282, по другим сведениям – в 1286 году.
Отношения тверских князей с переяславскими были сложными, если не сказать враждебными. Это, как пишет кандидат исторических наук Н.В. Шлыков в исследовании «К истории формирования Восточного рубежа Тверской земли во второй половине XIII века», побуждало молодого князя Михаила Тверского думать об укреплении восточных рубежей своего княжества.
Конфликт с великим князем Дмитрием Александровичем в 1288(87) году возник из-за того, что Михаил «не восхоте /ему/ покоритися (...) и начать наряжати пълкы». Тогда-то, желая наказать строптивца, Дмитрий Александрович и повёл к Кашину объединённое войско.
По мнению многих исследователей, Кашин к тому времени уже имел особый статус.
Местность от Волги к Бежецкому Верху и Мологе была малозаселённой. Осваивать её активнее люди стали после Батыева нашествия, а точнее – под его воздействием, когда напуганные ордынцами жители разорённых южных и центральных земель Руси бежали на север и северо-восток стремясь обустроиться, осесть в относительно безопасной местности.
Вполне вероятно, именно тогда Кашин из «незначительного селения» сделался постепенно одним из наиболее значительных тверских городов, приобретая более, нежели другие уделы, силы и самостоятельности. В летописях он упоминается наряду с Тверью, что, по мнению В.А. Кучкина, указывало на особую и прочную военную организацию кашинских бояр и вольных слуг.
А так ли важно знать, сколько лет Кашину и какая дата «правильнее» – 1237 (1238) год или 1287 (1288)? Ведь для отечественной, да и нашей, местной истории промежуток в 50 лет – в сущности, такая малость. Так, может, и не стоит голову ломать над загадкой, которая всё равно остаётся неразрешимой?
Однако мы обратились к этой теме отнюдь не для того лишь, чтобы познакомить читателей с различными точками зрения исследователей о возрасте нашего города. Ведь и не специалисту ясно, что сами понятия «возникновение города», «основание города» достаточно условны.
Можно преспокойно жить, ни о чем таком особо не задумываясь. И не секрет, что для многих (не в упрёк им будь сказано) День города, или как теперь его называют. День Кашинского округа – это скорее возможность отдохнуть и развлечься, так что людей больше заботит, чтобы праздник пришёлся на субботу с воскресеньем.
Между тем изначально День города задумывался с той именно целью, чтобы пробудить в кашинцах патриотические чувства, напомнить о древности и уникальности места, в котором они живут и называют своей малой родиной.
Похожими соображениями руководствовались наши земляки, предложившие в 30-е годы прошлого столетия начать подготовку к празднованию 700-летия Кашина. Заметьте: хронологический отсчёт они вели со времён монголо-татарского нашествия, и сомнений у них это не вызывало.
Так, директор Кашинского краеведческого музея Л.А. Стратонитский предлагал:
«…В 1937 году исполняется 700 лет исторического существования г. Кашина, именно: в летописях первый раз упоминается г. Кашин, в числе других городов, разорённых татарами в 1237 г. во время нашествия Батыя.
Моё предложение: надо бы отметить этот юбилей, связав его с 20-летием Октябрьской революции.... Директор Стратонитский («Материалы об организации 700-летия г. Кашина» (1936 г.). Ф.Р-570. Оп.І. Д.1 Л.1).
Обратилась к этой теме и районная газета «Ленинский завет». Так, 16 февраля 1937 года в №48 под рубрикой «К 700-летию города Кашина» была опубликована небольшая заметка (публикуется с сохранением стиля):
«В 1937 году исполняется 700 лет письменной истории города Кашина.
В 1237 году татарской конницей (нашествие Батыя) Кашин был разорён и сожжён. Это впервые и упоминается летописцем в летописях Руси.
В связи с этим юбилеем редакция периодически будет помещать статьи и очерки из истории и быта прошлого Кашина.
Редакция обращается к читателям газеты с просьбой присылать в газету материалы и документы, относящиеся к истории города и района».
Несколько статей действительно затем появилось, однако они относились к более позднему периоду – XVII–XIX столетиям – и написаны были в духе тогдашней большевистской идеологии, с явным атеистическим уклоном.
3 марта того же года в №50 вышла ещё одна заметка
«К 700-летию города Кашина.
В нынешнем 1937 году исполняется 700 лет письменной истории города Кашина. 700 лет тому назад осаждённый и разорённый татарским нашествием город Кашин стал восстанавливать своё хозяйство. Крайне медленно проходило его восстановление.
Кроме церквей да питейных домов, кашинские купцы ничего не строили. И только после Октябрьской революции хозяйство города стало развиваться быстрыми темпами.
Показ развития экономики города, роста его культуры взяла на себя наша общественность, чтобы отметить историческое 700-летие.
700-летие города будет приурочено к празднованию XX годовщины великой Октябрьской Революции
В ближайшие дни в городе будет создана специальная комиссия по подготовке к 700-летию. В неё войдут представители Горсовета, РК ВЛКСМ, РК ВКП(б), РОНО, музея, редакции и других общественных организаций. Кроме того, к работе будут привлечены краеведы и историки города.
Ко дню 700-летия в музее откроется выставка художественных экспонатов старины и уголок М.И. Калинина, куда войдут фотоснимки из его жизни.
Летом нынешнего года на городском валу будет разбит красивый сквер имени 700-летия Кашина.
Кроме того, будет выпущена книга «История Кашина». Выпуск книги поручен редакции районной газеты.
Горсовет сейчас приступает к оформлению фотографического альбома города. Фотоснимки кашинских видов, как открытки, будут выпущены в продажу. Также будут изданы картины района и план города.
700-летие будет также отмечено художественным оборудованием «Дома социалистической культуры» и музея.
Сбор всех материалов к 700-летию будет проходить по следующим темам:
История революционного и профсоюзного движения города.
История Кашина, его культура и искусство.
Экономика города и вопросы религии и быта.
Сбор материалов по этим темам поручен членам комиссии. Г. Крылов».
И на этом всё. Смогли ли тогда кашинцы осуществить идею и совместить две столь разные во всех отношениях даты – 700-летие древнего русского города и 20-летие Октябрьской революции сказать сложно. Сведений об этом найти пока не удалось (надеемся, что пока!).
Тридцатые годы – один, пожалуй, из наиболее страшных и сложных периодов отечественной истории двадцатого столетия. В СССР вовсю шло строительство нового, социалистического государства. И в то же время происходили политические репрессии, «чистки» и показательные процессы, усиливались гонения на «бывших».
Не лучшие времена переживали и кашинские краеведы, тем более что большинство из них происходило как раз из «бывших» – из семей духовенства, из дворянского, купеческого сословий.
Общество изучения местного края, созданное в Кашине в 20-е годы, к тому времени было распущено. Его председатель Сергей Владимирович Кисловской, в прошлом дворянин и офицер царской армии, находился в ссылке. Вячеслав Иоасафович Кункин, как и его отец Иоасаф Яковлевич, немало постаравшийся ради открытия в нашем городе краеведческого музея, попав в разряд «лишенцев», вынужден был уехать в Ленинград и там окончить свои дни.
Печальна судьба Конкордия и Леонида Стратонитских, также причастных к деятельности Общества и музея.
Они были сыновьями протоиерея Воскресенского кафедрального собора города Кашина Андрея Ефимовича Стратонитского, сумевшего привить детям любовь к отечественной культуре, истории, просветительству Конкордий Андреевич Стратонитский – историк, правовед, музейный и библиотечный работник, член нескольких учёных обществ, специалист в области политических учений, истории русского права домонгольского и монгольского периода русской истории. Он помогал И.Я. Кункину в подготовке к изданию книги «Город Кашин. Материалы для его истории», а по всей вероятности – и в поиске сведений для неё.
До революции К.А. Стратонитскии работал в Московском университете, выпускником которого был, затем служил в министерстве просвещения. В 1920-е годы он заведовал научным и техническим отделами Румянцевского музея в Москве и неоднократно направлялся эмиссаром в Московскую и Тверскую губернии (Бежецкий, Кашинский, Калязинский уезды) «для обозрения» общественных библиотек, книгохранилищ, памятников старины и установления их связей с Румянцевским музеем.
Леонид Андреевич Стратонитский по окончании Петербургского Императорского историко-филологического института занимался преподавательской деятельностью в Казани, Чите. В 1917 году вернулся в родные места.
Как и брат, собирал материалы по истории Кашина. Был избран товарищем председателя Общества изучения местного края (говоря современным языком – его заместителем), работал научным сотрудником краеведческого музея, но попал под увольнение как «бывший элемент». В 1937 – 1938 годах вновь вернулся в музей, исполнял обязанности директора.
О последних годах их жизни – когда скончались, своей ли смертью умерли, где похоронены – ничего неизвестно. Тогда узнавать подобные сведения было непросто, да и заниматься этим небезопасно. Интересоваться судьбами людей из мира, который предлагалось стереть и разрушить «до основания», стали лишь в наше время, когда многое подзабылось, ушло и спросить чаще всего уже некого.
Сегодня трудно понять, что двигало Л.А. Стратонитским, когда он предложил связать 700-летие Кашина с юбилеем революции. Скорее всего таким образом он, а с ним наверняка и другие представители местной интеллигенции надеялись привлечь внимание жителей и руководства города к вопросам сохранения его исторического наследия. Но к прошлому в то время уже выработалось определённое отношение: многое из того, что существовало до 1917 года, «исторической ценности не представляло», особенно в провинции, и иначе как отсталостью, мракобесием и чужеродностью не называлось.
Правда, в 1936 – 1937 годах в областном центре и в районах снова стали создаваться краеведческие общества и кружки, но работа их строилась с учётом интересов государства и социалистического строительства. Хотя при этом не отрицалась важность изучения родного края, воспитания патриотизма и любви к Отечеству, но опять-таки с позиций классовой борьбы и марксистско-ленинской теории.
Краеведение из общественного движения становилось официальным. Может, поэтому интересных и сколько-нибудь значительных исследований о Кашинском крае в 30 – 40-е годы практически не появлялось. Первая книга, «Город Кашин и его курорт», вышла лишь в 1957 году. Написала её С.С. Розина в соавторстве с Я.М. Жуховицким.
Зато потом недостатка в газетных и журнальных публикациях на краеведческие темы уже не было. В конце XX – начале XXI века стали выходить и переиздаваться книги о Кашине, о наших земляках, прославивших родной край, о важных событиях, оставивших след в истории Верхневолжья и России. И вновь авторы стали обращаться к вопросам о происхождении и значении топонима Кашин, о том, сколько Кашину лет.
Дело в том, что в 1987 году кашинцы снова отмечали юбилей города, и снова ... 700-летний!
Похоже, люди, которым пришла в голову такая идея, не задумывались особо, что это вызовет столько путаницы и противоречий. В конце концов, двигали ими благие намерения, и в какой-то степени, это можно понять.
В 80-е годы наш город действительно развивался быстрыми темпами. Успешно работали промышленные предприятия, велось жилищное и производственное строительство, вступали в строй объекты социальной сферы. И в сельском хозяйстве положение также было стабильным. Появился шанс стать городом- орденоносцем, а это в такой ситуации было и престижно, и почётно. Дело было за тем, чтобы приурочить вручение награды к какому-то важному событию или знаменательной дате.
И дело было сделано.
Указом Совета Министров РСФСР от 9 марта 1987 года Кашин был награждён орденом «Знак Почёта» «за успехи, достигнутые трудящимися города в хозяйственном и культурном строительстве, и в связи с 700-летием со времени основания».
На этот раз юбилей отмечался по-настоящему широко. Подготовка велась на протяжении нескольких месяцев, привлечены к этому были все кашинские предприятия и организации, учреждения культуры и образования, общественность.
Торжественное собрание по случаю вручения ордена и празднования юбилея города состоялось в городском Доме культуры, который тогда находился в здании Воскресенского собора. Вышел необычный по тому времени, в два цвета, номер районной газеты «По ленинскому пути».
23 августа впервые был проведён День города, о котором с волнением и ностальгией вспоминают многие из тех, кто тогда занимался его сценарием, проведением, участвовал в праздничной программе.
Слова из песни не выкинешь: юбилейные торжества 1987 года были посвящены 70-летию Октябрьской революции!
Что ж, все мы дети своего времени, поэтому не будем иронизировать и делать глубокомысленные умозаключения. Другая была жизнь, другая страна, другие взгляды, устремления и настроения.
Время назад не повернуть, и того, что произошло, не переиначить и не изменить.
И всё-таки нужно, чтобы в ситуацию с «двойной» датой была внесена ясность и определённость.
Да, для большой истории временной отрезок в полвека особой роли не играет. Но для нас, кашинцев, – играет, и даже очень! Потому что речь идёт о нашей малой родине, а родина, хоть она и малая, вмещает очень многое. Это наша история, наши деды, прадеды и пращуры, их дела, творения их рук, то, что мы называем культурным и духовным наследием Кашина.
С ранних лет представления о малой родине и о Родине – Отчизне у человека должно складываться из связи прошлого и настоящего. Лишь тогда он научится жить, заглядывая в завтра, и будет способен любить свой родной край, свою страну искренне и преданно, верить в неё и беречь.
***
Выражаю благодарность сотрудникам Кашинского краеведческого музея, центральной библиотеки, Михаилу Тучкову и всем, кто помогал в сборе материала для этой статьи.
