Расторгуев Александр

Врач-реаниматолог и анестезиолог, писатель

 

Живет в городе Дубна Москвоской области. Один из авторов краеведческой книги по истории города Дубны.

 

 

В Верхнюю Троицу за грибами
(Трое в Фольксвагене не считая собаки)

 

Как говорят в таких случаях, начинался погожий летний денёк. Я держал путь к своему бывшему школьному товарищу Теглеву, сам ещё не зная, зачем.

Дверь открыла Марина. Школьный товарищ сидел посреди комнаты, роясь в бумагах, блокнотах, книжках, разваленных прямо на полу. Рядом, помогая создавать беспорядок, рылся сын Мишка.

— Блин, карты собственной области нет! — сказал Сергей.

— Зачем тебе?

— За грибами хочу поехать.

— По карте?

Это его почему-то не рассмешило.

— Сейчас за грибами надо в Верхнюю Троицу ехать, — сказал я. — Сейчас там грибов — море.

— Ты места знаешь? — недоверчиво спросил Сергей.

— Знаю.

— Точно?

— Точно.

— Поехали, дядя Саш! — обрадовался Мишка.

— Поехали!

— Едем! — решил Сергей.

— Вот и хорошо, — сказала Марина. — Мешать не будете.

Через десять минут мы сидели в машине. Сергей открыл багажник, и Юма, благородное животное с родословной, грациозно впрыгнула в багажник и расположилась в задней части салона, за креслами. За городом машина полетела, как птица; Мишка сидел с папой на переднем сидении, я сзади, Юма высовывала голову то в левое окно, то в правое. Погода была что надо: тепло — и пока ещё не жарко, на небе ни облачка — мечта всех мерзляков Дубны, которые живут здесь у нас и ругают наш климат. По моему совету Сергей свернул в Ильинское, так было короче; мы проехали церковь, обогнули озеро, в котором отражалась колокольня, и буквально через километр дорога испортилась. Из-под колёс полетел щебень, машина то одной стороной, то другой проваливалась в ямы местного значения.

— Да-а, чувствую, грибы у нас золотыми выйдут, — сказал Сергей.

— Здесь ещё ничего, — сказал я. — Вот в Угличе ямы — это ямы. В одной такой яме может человек спрятаться.

Мишка спросил:

— Пап, мы скоро домой приедем?

— Скоро, — ответил Сергей. — Если колёса здесь не оставим...

Наконец, ему удалось найти выход на шоссе, там он снова дал газ, и машина помчалась вперёд с подобающей ей скоростью. Через каких-нибудь пять минут мы уже были в Верхней Троице.

— Куда теперь, начальник? — спросил Сергей.

— Направо.

— Точно?

— Точно. Объедем Тетьково, дальше Слободка, оттуда рукой подать.

— Что-то я сильно сомневаюсь!

За поворотом на Слободку нас тормознули дети. Тот, кто голосовал, полез первым, увидел Юму и остановился.

— А ваша собака не кусается?

— Она ещё никого не укусила. Во всяком случае, пока, — добрым голосом сказал Сергей.

Дети были крепенькие, коренастые, один к одному, как грибная семейка, вылезшая за ночь после дождя, с любознательными глазами; девочку звали Алеся. Сергей произвёл на них большое впечатление своей бородой: из всех, кого они знали, бороду носил только местный священник. Они никак не могли понять, кто мы такие, и всё время спрашивали: “Вы откуда?” — “Из Дубны”. — “А это далеко?” — “Километров сто двадцать будет”. — “А где вы ночевать будете? Дом купите?” — “Мы подумаем”, — пообещал Сергей. Мишка сидел на переднем сидении и, не оборачиваясь, загадочно молчал.

Мы выехали на мост через Рудомышку, речку моего детства, и очутились в Слободке. Вдоль дороги росли фантастических размеров лопухи. Речка после моста заворачивала, и чтобы проехать к грибным местам, нужно было форсировать её вброд. И тут выяснилось, что я снова недооценил наши дороги. Мы прочно завязли ещё на полпути к реке. Сергей с трудом развернулся, и мы опять оказались в Слободке.

— Тут недалеко ещё одно грибное место есть, — не глядя на Сергея, сказал я.

— Неужели? — удивился он.

— Когда мы приедем? — прямо спросил Мишка.

— Через полчаса ты найдёшь свой первый гриб, — пообещал я — отступать было некуда.

— Что-то я сильно сомневаюсь! — сказал Сергей.

Казалось, что лес рядом, но мы ехали, ехали, а расстояние как будто не сокращалось. Мы ехали через поле, поросшее ромашками. Дорога была ухабистая, каждый ухаб наполнен водой; из одного из них едва удалось выбраться. Наконец, мы остановились на поляне, у самой кромки леса, рядом с полузаросшей дорогой, по которой раньше ездили леспромхозовские машины. Теперь в лесу стояла тишина. В глубине леса материализовались две фигурки грибников с корзинками; перешли дорогу — и снова канули в лес.

— Ну, где грибы? — спросил Сергей. — Куда рукой подать?

Ответить я не успел. Мишка выпрыгнул из машины, и первое, что он поднял прямо у себя под ногами, был белый. Мы разбрелись по лесу, перекликаясь, чтобы не потерять друг друга. Последний раз я был здесь пятнадцать лет назад. Но тогда я приезжал на велосипеде и специально готовился к поездке. Плутал по лесу, чуть не заблудился. А сейчас — так, между делом, на какие-то два-три часа…

Время давно перевалило за полдень, и даже в лесу чувствовалась жара.

— Всё, пошли на речку купаться, — объявил Сергей. — Ты знаешь, где речка?

— Знаю, конечно!

— Рудомошь? — уточнил Сергей.

— Рудомошь!

— Что-то я сомневаюсь!

— А мне там по шейку будет? — спросил Мишка.

— Если присядешь, будет!

Мне ли этого не знать! Мы здесь купались, когда приезжали к бабушке в деревню. Отец любил деревню, и через него эта любовь передалась нам. Мне, младшему брату, двоюродным сёстрам...

По моим смутным воспоминаниям, Рудомошь, она же Рудомышка, должна была быть где-то рядом. Но мы шли, шли, дошли до края поля, за ним открылось ещё одно, и на нём тоже работал комбайн.

Мишка нахмурился. Юма рухнула на траву и стала кататься на спине.

— Смотрите, Юма как радуется, что вырвалась на природу, — заметил я.

— Радуется? — возразил Сергей. — Да она едва жива!

Тут я понял, что Юма пытается раздавить слепней, валяясь на спине, от них она страдала больше нас, они расселись у неё в самых недоступных местах.

— Может, искупаемся в Медведице? — нерешительно предложил я.

Мы повернули назад, дошли до автомобиля и отправились в обратный путь. На мосту нам повстречались наши новые знакомые. Их было больше: Алеся держала на руках самого маленького своего брата.

— Снимите очки! — потребовал средний брат.

— А что? Страшно? — спросил я и взглянул на него поверх очков.

Мальчик отвернулся. Алеся помахала нам вслед…

...Медведица плавно несла свои воды. В тени от сосен сидели рыбаки. Клёва не было, водка кончилась, люди отдыхали. Мы остановились рядом. Один хлопотал у костра, другой сидел просто так, прислушиваясь к кассете, которая крутилась у Сергея в машине. Спросил, кто поёт.

— Юрий Визбор.

— Хорошие песни, — удивился он. — Никогда не слышал. А Семёныча у вас нет?

— Какого Семёныча?

— Высоцкого.

— А у вас сколько скоростей? — спросил Мишка.

— Четыре.

— А у нас пять.

Из-за жары вода сначала казалась холодной. Сергей нырнул, вынырнул, отжал бородищу, объявил:

— Три метра.

Мишка спросил:

— Ты дна достиг?

— Достиг.

Мишка тоже нырнул, вынырнул, спрашивает:

— А у меня сколько?

— И у тебя три.

На обратной дороге, за Горицами, Сергей купил у придорожных продавцов полкорзины белых. А потом мы въехали в красивый подмосковный город, и поняли, что мы дома.

На вопрос Марины, как съездили, Сергей ответил коротко: “Ты дорогу знаешь? — Знаю. — Ой, а где дорога? — Ха-ха-ха!”. Мишка ограничился фразой: “Мы два раза наехали на камень”.